216 слов читать дальшеСколько бы лет не прошло с момента их первой встречи - Гокудера всегда будет верна своему Боссу. Будет следовать за ним куда угодно. Какую бы глупость он не сказал бы - для него простительно все. Но почему? Почему он ее не ценит? В очередной раз, сидя перед своим Боссом, она терпела все его выходки. Провинилась. Мелочь. Но как он на нее кричит... - Простите, Босс, - она посмотрела на раздраженного Тсуну. - Дура, - злобно пробубнил Тсуна, - как же ты меня раздражаешь. - Я... Мне очень стыдно, - она подняла свой взгляд. И ее глаза встретились с холодными и злыми. Глазами Десятого Босса Вонголы, Савады Тсунаеши. - Ты думаешь, я не замечаю? - Простите? - Господи, какая ты глупая! Неужели ты расчитываешь на любовь? - Тсуна расхохотался. Гокудера покраснела. Она, закусив губу, молчала. А Десятый продолжал: - Не забывай: ты - одна из моих подчиненных. Разве хороший босс не должен относиться ко всем одинаково? "Ваша логика удивительна", - подумала Гокудера, смотря на Тсуну, который что - то говорил. ...Какую бы глупость он не сказал бы - для него простительно все... - Уходи, - Тсуна устало опустился в кресло. - Как пожелаете, - она встала, медленно подошла к двери. Взявшись за ручку, тихо добавила, - Босс... Она снова простит. В который раз. Выдержит. Но будет рядом...
327 словЕё не так воспитывали. «Девушка должна себя блюсти». «Первый раз — только после свадьбы». «Скромность — лучшее украшение девушки». Угу, скромность. И кружевные трусики. Десятый Вонгола широко известен в узких кругах своей крайней аскетичностью. Простые чёрные костюмы. Лаконично обставленная резиденция. Минимум приближённых. Небольшой двухэтажный дом. В котором почти никто не бывал. Переливчатый китайский шёлк, небрежно накинутый поверх портьеры, нежно-алым водопадом стекает на мягкое, коричного цвета покрывало. Воздух в жарко натопленной малой гостиной немного тяжёлый и приторно пахнет розовым маслом. Подушки похожи на кусочки земляничного рахат-лукума — разве что не сладкие на вкус. Хаято проверяла. Сексуально раскинувшись на этих самых подушках, она томно смотрит на украшающий дальнюю стену подлинник Хокусая и думает о квартальном отчёте. Осталось два дня до роковой даты, а расхождения между дебетом и кредитом такие, что впору волком выть. - Да-а! - похотливо изогнувшись, она слизывает с губ немного дорогой французской помады. - Десятый, Вы такой страстный! - М-м, - нырнув носом под коротенькую юбку и прихватив зубами широкую кружевную резинку, Десятый Вонгола, голый по пояс и вдребезги пьяный, тянет вниз чулок на левой ноге своей Правой Руки. Щекотно. Узкое платье давит на живот, мешая дышать. Наколка в волосах закреплена чересчур туго, и шпильки втыкаются в голову, когда Хаято её поворачивает. Пол, несмотря на роскошное покрывало, слишком жёсткий. А кому сейчас легко? - Моя кошечка, - Десятый, пьяно путаясь в пуговицах, расстёгивает и стаскивает скромные чёрные брюки. Чистая шерсть, известный дом моды, индивидуальный заказ. - Мой жеребец! - её сейчас стошнит от этих дурацких разговоров. Вытянув ножку, Хаято шаловливо трогает пальчиками внушительную выпуклость на стильных тёмно-серых боксерах босса. - Вы сегодня горячее обычного, Десятый! - Поласкай себя, - сипло говорит он, и жадно сглатывает, распространяя запах марочного коньяка. Будь проклят тот день, когда Девятый решил, что Занзас «может многому научить тебя, мальчик мой». Лучше б он его квартальные отчёты составлять научил. - О, да! - скользнув пальцами по внутренней стороне бедра, Хаято сладострастно стонет и медленно отводит в сторону колючее красное кружево трусиков. - Всё, как хочет босс!
Десятый Вонгола, голый по пояс и вдребезги пьяный, тянет вниз чулок на левой ноге своей Правой Руки. После этой фразы не смог воспринимать фик всерьез, извините