Всклокоченный, но целеустремлённый Тенпо ворвался в кабинет к Конзену и помахал у него перед носом пачкой накладных.
- Быстро подпиши, я очень тороплюсь!
Конзен, свинцово посмотрев на друга, сквозь сжатые зубы выдавил:читать дальше
- Подпиши, тут работы на пять минут, - попросил Тенпо. - И продолжите читать сказку.
Гоку шмыгнул носом, а Конзен злобно выговорил:
- Мы не сказку читаем, мы анализируем справочный материал.
Тенпо проникся и заинтересовался.
- Расскажи по порядку, что у вас приключилось.
- Тётка, - отрезал Конзен.
Тенпо машинально поправил очки и галстук. Дело принимало серьёзный оборот. Впрочем...
- Я в этом не сомневался, - сообщил Тенпо будничным голосом. - Выкладывай подробности.
- Тётка велела для создания у неё зимнего праздничного настроения написать сказку. Вот, изучаем написанное до нас. Уйму книг перебрали, а толку никакого. Ну, не понимаю я, как замёрзший волчий хвост может создать праздничное настроение!
- Выберете сказку позитивную, не содержащую травмы конечностей её персонажей, - в очередной раз дивясь наивности приятеля, посоветовал Тенпо.
- Уже почитали, - пробурчал Конзен.
Гоку добавил дрожащим голосом:
- Я больше никогда не буду есть булочки.
- Почему? - спросил Тенпо. - Съеденного Колобка жалко?
- Потому не буду есть, что они пыльные - катаются по дорожкам. Так сказал Конзен. А он умный, рамен готовить умеет. Не всегда.
Конзен захлопнул книгу и пробурчал:
- Это, заметь, сказки для младенцев. А для детей постарше, вообще, мрак! В одной сказочке сиротка в лесу замерзала, и, таки, замёрзла, но перед смертью к ней, видите ли, спустился ангел. Какое счастье!
Конзен передёрнул плечами, встал, плотно закрыл дверь и решительно потребовал:
- С тебя, Тенпо, оптимистичная сказка. Вам, военным, врать не привыкать.
Тенпо неожиданно для себя соблазнился сложностью задачи.
- Будем рассуждать логически. Что может поднять настроение Милосердной?
Конзен покосился на Гоку и приказал:
- Пойди-ка погуляй.
Гоку радостно протаранил дверь, убив при этом входящего Кенрена прямо в лоб.
- И вам «добро пожаловать», - пытаясь через искры разглядеть окружающий мир, сказал генерал. - Тенпо, тебя Годжун собирается ликвидировать. А потом мавзолей с телом обклеить накладными. Собственно, он это и просил, скрипя клыками, передать. Что с накладными не так?
- Сейчас, мы быстро, - отмахнулся Тенпо.
- Что быстро? - заинтересовался Кенрен.
- Сказку набросаем. Для поднятия настроения Милосердной. Только непонятно, о чём набрасывать.
- Ха! - крикнул генерал. - Для поднятия Милосердной нужна порнушка.
Тенпо кивнул и по военной привычке конкретизировал цель.
- Правильно. Наша задача: сочинить сказочную порнографию.
- Порнографическую сказку, - поправил приятеля Конзен. - Зимнюю.
- Легко! - сказал Кенрен. - Сказка о том, как заблудилась в снегах вторая группа. Гуляли они, гуляли, а через некоторое время нашли человеческие следы, потом наткнулись на утоптанную тропинку, и только тут командир понял, что это их собственные следы, группа пошла на третий круг.
- Порнография, - согласился маршал. - Но специфическая.
- Идиоты, - сказал Конзен.
- Это мы так шутим, - пояснил Кенрен. - Чтобы постоянно не рыдать.
- Идиоты, - повторил Конзен. - Смешно должно быть не вам, а тётке. К тому же про тупых военных сказок не сочиняют!
- А про кого сочиняют? - поинтересовался Тенпо.
- Про принцев и принцесс, - поправив бусы, ответил Конзен.
- Пожалуйста! - воскликнул Кенрен. - Однажды принц, вернувшись с рыбалки, рассказал принцессе, что провалился под лёд. И это была чистая правда.
- Принцесса, конечно, согрела принца своим тощим, костлявым телом? - сморщив нос, поинтересовался Конзен.
- Когда выпивка кончилась, принц признался, что провалился у берега, по щиколотку. Принцесса, уяснив подробности, произнесла в адрес принца множество сексуальных слов.
- Я сам придумаю сказку, - пресекая неконструктивную полемику, сказал маршал и начал: - Поймал Емеля щуку...
- Плагиат! - оборвал его Конзен. - К тому же, зачем Милосердной незнакомый Емеля?
- Верно, - согласился Тенпо и почесал затылок, хотя чесалось совсем другое место организма, - что-то мне сказку придумывать расхотелось.
А вот идеи Кенрена оказались неисчерпанными, и он продолжил:
- Поймал Годжун щуку и говорит ей человеческим голосом... Блииин, а что он может сказать, кроме «стоять», «смирно» и «шагом марш»? Щука, конечно, сказочная, но я что-то слабо представляю...
Конзена озарило.
- «Щука, а, щука, сделай так, чтобы меня полюбила самая красивая женщина Небес».
- Молодец! - одобрил Кенрен. - Опиши, как Милосердная, по велению щуки, ломанулась прямо к проруби босиком, слёзы ледышками застывали у неё на щеках, сопли... не застывали, не было соплей, романтику подпусти. У проруби Годжун подхватил любимую на руки, завернул в плащ и унёс на Небеса отогреваться. Дальше просто вставь кусок из Камасутры. Не переборщи. Я потом проверю, как бы ты, теоретик, чего не напутал.
- Где там можно напутать? - пожав плечами, спросил Тенпо. - Ну, разве, в мелочах.
- Маршал... - по-змеиному прошелестел сквозняк из распахнутой давным-давно двери, и Конзен немедленно подписал накладные.
- Ради общего блага, - собрав документы, оправдался Тенпо.
Годжун положил маршалу на плечо тяжёлую руку, так, слипшись, отцы-командиры ушли в розовую пургу.
- Тоже вариант, - сказал Конзен.
- Вариант, - согласился Кенрен и тут же его озвучил: - «Он долго шёл потом с пойманной щукой в руке».
- Ну и иди, куда послали.
- Отлично, - обрадовался Кенрен. - Ты с нижней полки стеллажа ветошь скинь, а я дверь зафиксирую.
Вернувшись, Кенрен узрел странную картину: Тенпо, расставив руки, пятился от стеллажа к выходу. Генерал принял маршала на грудь и тихо спросил:
- Ты что?
- Давай, - сдавленным шёпотом попросил маршал, - ничего на пол скидывать не будем?
Кенрен пригляделся и заворожено спросил у лежащего на полке Годжуна:
- А почему вы валяетесь в совершенно неподходящем месте?
читать дальше
Небо Тенкай хмурилось и ворчало, однако генерал Кенрен не обращал на этот странный факт никакого внимания. Нечеловеческим усилием вывернув шею, он пытался рассмотреть, кого именно несут на богатых носилках угрюмые слуги. Генерал давно бы остановился и подпустил носильщиков ближе, но его упорно тащил за собой маршал. Вскоре маршал устал и потерял терпение.
читать дальше
Отложив недочитанную книгу, Кенрен мечтательно пробурчал:
- Помнишь, маршал, давеча...
Тенпо ничего хорошего из давеча не помнил, поэтому он встревожился и счёл нужным уточнить:
- Что именно там произошло?
читать дальше
Годжун, последнее время непривычно благодушный и, по личному мнению маршала Тенпо, совершенно обленившийся, читать дальше
вызвал пресловутого маршала к себе в кабинет. Тенпо ничуть не удивился - предстояло очередное совещание - собрал документы и пошёл. Вопреки обыкновению, драконий глаз излучал неизъяснимую злобу, сжатые кулаки - её же, даже шрам намекал на неприятности. Заметив прибывшего, Годжун грозно поднялся со стула.
- Зачем вы, спрашивается, маршал, - прошипел он, вонзая когти в столешницу, - украли у меня картинку?!
Маршал поправил перекошенные очки и совершенно искренне возмутился:
- Ничего я у вас не крал! Да и картинки все на месте!
После чего показал пальцем.
А вот тут надо сделать отступление. Несколько лет назад на дальней стене драконьего кабинета обосновалась коллекция картин. Периодически коллекция пополнялась. Оно бы и ничего, только уж очень странной та коллекция была. Все до единой картины изображали горный кряж, валуны, берег озера и парочку разномастных деревьев. Ничего авангардного, чистая классика. Отличались картины только временами года. Или количеством пожелтевших и опавших листьев. Короче, сомнительное разнообразие. Да и мастерство художника, мягко говоря, восторга у невольных зрителей не вызывало. Может быть, кто-то и задавал по этому поводу Годжуну вопросы, но полученными ответами этот кто-то ни с кем до сих пор поделиться не удосужился.
Годжун недоумённо уставился на коллекцию, вздохнул и согласился:
- Ладно, хотя, жаль.
Так получилось, что рассеянность спасла маршала от страшного годжуньего гнева. А дело было вот в чём. Вчера, дожидаясь в пустом кабинете командира, Тенпо увидел на подоконнике рисунок Гоку или Кенрена, изображающий очень смешного Годжун с катаной наголо. В первый момент маршал, испугавшись за друзей, собрался рисунок съесть, но потом здравый смысл победил безусловный военный рефлекс. Опасный листок просто перекочевал в карман маршальского халата, и сегодня о нём Тенпо с ходу, не вспомнил. Вернее, потом, конечно, вспомнил и даже нащупал смятый листок в кармане, но тему внезапно расследованной кражи предпочёл не развивать.
- Ладно, - повторил Годжун, - наверно, рисунок ветром сдуло. Давайте документы, а то сейчас совет начнётся, болтовня на разные темы, надо просмотреть, на какие именно.
- Что там смотреть, - недовольно пробурчал Тенпо. - Документы надо было не смотреть, а изучать. Ещё вчера.
В ответ Годжун только дёрнул бровью и открыл папку. Он давно решил, что по-настоящему важные документы уже перечитаны, и - точка, а неважные читать - жизни не хватит. Даже вечной. Вскоре в кабинет начали стекаться боевые генералы и менее боевые, но очень важные хозяйственники. Годжун с громким хлопком закрыл папку, совещание началось. Генералы требовали преференций - хозяйственники ужасались, хозяйственники требовали преференций - генералы впадали в неистовство. Годжун, как шнурком ботинок, стягивал в единое целое позиции сторон. Наконец, стянул, и оставалось только завязать на ботинке красивый бантик.
И тут, совершенно некстати, в коридоре послышались тяжёлые шаги, потом раздались возмущённые вопли, распахнулась дверь. В кабинет, таща за собой вцепившегося адъютанта, ворвался громила, поразивший небесных жителей буйностью движений, роскошью мехов и немирным выражением лица.
- Что вы себе позволяете? - спросил самый глупый из присутствующих генералов.
От этого вопроса человеческие черты гостя начали расплываться, воздух задрожал от жара. Спасая командный состав своей армии, Годжун приказал:
- Совещание закончено, мелочи можете обсудить в рабочем порядке.
- Куда? Стоять! Пусть все послушают! - взвыл гость и растопырил руки, но из брызнувших на волю военных поймать ему удалось только маршала Тенпо.
Когда маршальский халат треснул, но не порвался, Кенрен притормозил и остановился в дверях. Годжун предупредил:
- Полоз, мой маршал - совсем не то, чем он кажется. Отпусти его по-хорошему.
- Ах, так этот хымык - целый маршал?! - оскалился гость.
Тенпо с самого начала представления узнал духа-хранителя золота из Нижнего мира и, надо сказать, сильно удивился его появлению, бесцеремонности, а особенно, «хымыку».
- Поведай, Полоз, - предложил Годжун, - что тебя так возмутило? Чаю хочешь?
- Чаю?! - фыркнул Полоз. - Не хочу!
Годжун, больше не задавая вопросов, достал из шкафа универсальный эликсир успокоения воинствующих и рюмки. Нечасто, но эликсиром приходилось пользоваться прямо на рабочем месте.
- Так что же именно тебя возмутило? - ещё раз спросил Годжун.
Тенпо мог поклясться, что в голосе дракона звучали ликование в купе с бесконечным ехидством. Пересчитав рюмки и заглянув себе за спину, Полоз пробурчал всё ещё висящему там адъютанту:
- Отпусти уже, командир разрешил.
Адъютант отцепился и, отряхиваясь, пробурчал невпопад:
- Узнал, наконец, медная ты башка.
Кенрен приготовился спасать хамоватого адъютанта, а Тенпо приготовился удивляться дальше. Годжун насмешливо предложил:
- Садись, Полоз, выдохни и начини излагать свою печальную повесть.
Полоз, недовольный определением жанра его будущего выступления, а, точнее, размером небесных рюмок, начал:
- В стародавние времена, впрочем, и теперешние, у Великого Камня стояла Медная гора. Жила в ней одноимённая хозяйка и её старенький дряхлый отец по имени Полоз. И вот однажды, собрался он в дальний путь, в места неведомые, суровые. Рассказали ему торговые да странствующие люди: на земле у ледяного моря золото валом в реках лежит, руды имеются разные, близь Великого Камня невиданные. Жители местные духов почитают, дары великие им приносят. Отчего же не посмотреть на старости лет страны дальние, с побратимом свидеться? Короче, уехал я. В Магадан. К другу. Приятелю. Ну, чего греха таить, задержался там.
- Надолго задержался? - спросил Годжун, который отлично знал на сколько.
- Да, ерунда, - отмахнулся Полоз. - Годков на несколько. В тех местах время быстро летит: день, ночь - год кончился. Не верите? У Довэня спросите. Хозяйство своё я в полном порядке оставил: жилы золотые кое-где прикрыл от жадных глаз, а кое-где открыл, чтоб дельный и трудовой народ не бедствовал. У нас-то богатство просто так не даётся, его кровью или потом поливают. Недаром «злато» и «зло» звучат похоже... Молодец, парень, службу понимаешь!
Похвала относилось к Кенрену, вновь наполнившему рюмки.
- Повидал я края полуденные-полуночные, по дому родному закручинился и обратно вернулся. Темень тогда стояла над Камнем, тишина, пещеры гулкие мёртвым сном спали. Ну, я дочерь будить не стал, огонь в горне запалил, сижу, привезёнными самородками любуюсь. Долюбовался до того, что груды золота в глазах двоиться начали, решил я проветриться и дверь отворил...
Наступила положенная в таких случаях, звенящая от напряжённых нервов пауза. Не запасся Полоз оригинальным драматургическим ходом.
- А за дверью чего? - не выдержав звона, спросил Кенрен.
Полоз, дождавшись, наконец, жадного интереса, с удовольствием выговорил:
- Я в страшном сне не мог представить, что поздно вечером три здоровенных геккона пробегут мимо меня, противно при этом хихикая. На задних лапках. В белых носочках.
Адъютант закашлялся и отставил рюмку подальше. Годжун, пожав плечами, сказал:
- На передних - было бы страннее.
Полоз, обращаясь неизвестно к кому, проникновенно спросил:
- Почему гекконы?
Вероятно, лучше всех на этот вопрос смог бы ответить опытный в части ночных видений Кенрен, но генерал представил бегущих на цыпочках гекконов и впал в ступор. Годжун буднично ответил:
- В таком виде по стенам передвигаться удобней.
Полоз зачаровано поинтересовался:
- А зачем надо передвигаться по стенам?
Годжун сказал насмешливо:
- Старый ты стал, Полоз. Забыл, зачем по стенам ходят.
- В белых носочках? - уточнил Кенрен.
- Скорее всего, в таби, носочки-то откуда? - задумчиво сказал Тенпо. - Уважаемый Полоз, а что произошло дальше?
- Дальше я не нашёл ничего лучшего, чем пойти к дочери. С последней надеждой: вдруг она тоже гекконов видала. И, вообще, узнать, к чему бы эти гекконы в пожилом возрасте.
Годжун ухмыльнулся, а адъютант с долей сочувствия спросил:
- Узнали?
- Узнал, - ответил Полоз и крепко сжал губы.
Остальные тоже замолчали, но по-разному. Адъютант изо всех сил сдерживал улыбку, у маршала на лице появилось выражение «я милый человек», а Годжуна, судя по мутности взгляда, вообще в кабинете не стало.
- Ну?! - взвыл Кенрен. - К чему?!
- К внукам, - ответил Полоз.
- Ух, ты! - восхитился Кенрен и тут же обиделся. - А почему о прибавлении в семействе мне не сказали?
- Во избежание катастрофы, - ответил Тенпо. - Что же, уважаемый Полоз, вас возмутило? Внуки - это прекрасно.
Полоз счастливым не выглядел.
- Во-первых, - ответил он. - Теперь я знаю, зачем ходят по стенам. Просветили. С потолка обливать проходящих по коридору гораздо сподручнее. Между прочим, ко мне в гости уважаемые духи приходят. Им мокрыми ходить неприятно. Во-вторых. О подарках. Надо признать, кусочки бумаги с весёлыми звериными мордочками чудно украсили древний манускрипт из моей библиотеки.
Маршал, хотя и был высокого мнения об умственных способностях драконов, всё же удивился.
- Дети уже интересуются серьёзной литературой?
- А как же! - скалясь, воскликнул Полоз. - На выцветших страницах древних книг так удобно рисовать проклятыми палочками, следы от которых невозможно вывести даже щёлоком. Я не говорю о красках, потому что поклялся Довэню бранных слов на Небесах не извергать. Дочь поведала, что все эти канцтовары - подарок милого небожителя в белой, но мятой одежде! Твой подарок, хымык!!!
- Он не химик, - возразил Годжун, - Тенпо - боевой офицер.
Полоз, отдав маршалу земной поклон, прорычал:
- Спасибо тебе, воевода знатный, за то, что внукам динамит не прислал!
Воины армии Небес, что интересно, не молвили ни звука, только Годжун, почесав лоб под повязкой, озадаченно спросил:
- Полоз, что это у тебя с речью сделалось? С лексиконом что приключилось?
- С чем?
- Ну, например, слово «динамит» как-то странно звучит в устах древнего духа. Откуда оно в твоей речи певучей возникло? Да и певучесть её куда-то подевалась...
Полоз отмахнулся.
- Возникло оно из Магадана. Там алмазы добывают открытым способом. Прогресс, типа. Да, кстати. Тебе от нашего водяного пламенный привет.
Годжуна привет особо не воодушевил. Тенпо усомнился:
- «Пламенный» от водяного? Водяной - это же дух воды?
- Правильно. Живёт у нас в озере самый обыкновенный водяной: дядечка с длиннющей бородой. В силу климата он чаще всего спит на дне, даже летом редко всплывает. Скучная жизнь, но спокойная. И вот, однажды, несчастного разбудил шум, в наших краях неслыханный, и доносился этот шум с поверхности озера.
- Что же случилось дальше? - без особого любопытства поинтересовался Годжун.
Полоз несолидно фыркнул и ответил:
- Всплыл водяной... на свою голову.
- Голова цела? - быстро спросил Годжун.
- Да. Но бороду побрило начисто. Винтами безумных катеров.
- Значит, стала борода жертвой морского боя, - сказал Годжун, и выглядел он при этом бесстыдно гордым. - Заметь, я же не колдовское что-то детям подарил, а катера, купленные в магазине нижнего, твоего мира.
- Моего? - не поверил Полоз. - Кошмар!
Он повернулся к адъютанту и спросил с укоризной:
- А ты, поживший уже, опытный человек, что дитяткам подарил?
Адъютант рассудительно ответил:
- В пещерах холодно. Я подарил детям тёплые носочки и деревянную лошадку. Полезная, экологически чистая игрушка.
Полоз тяжко вздохнул.
- Про носочки все уже слышали, а лошадка приказала долго жить через пять минут после появления, но детям она запомнилась. Через несколько дней они поиграли в кавалерию, скача в моей пещере на стульях, и переломали их все.
- Мебель, вроде, у тебя чугунная, - усомнился Годжун.
- А им-то что?! Интересно, кто научил малолетнюю шайку приёмам сабельного боя, а?
Годжуну совершенно не было интересно, но, тем не менее, он высказался:
- Я, когда приезжаю в гости, с детьми исключительно мирными делами занимаюсь. Мы ходим на озеро рисовать. Детям надо прививать культурные навыки, а то вырастут... как я. Созерцание и осмысление эстетичных явлений природы возвышает. Вон - картины, мои, между прочим.
- Мы об этом никому не скажем, - пообещал Кенрен.
Справедливый до мозга костей маршал достал из кармана листок бумаги, расправил его и предъявил обществу.
- Я даже не сомневался, - сказал Полоз.
Кенрен жалостливо спросил:
- Действительно, а почему гекконы? До драконов не доросли ещё или такими навсегда останутся?
Годжун меланхолично ответил:
- Вот так живёшь буднично, живёшь, и вдруг вы, генерал... чего-нибудь говорите. Сразу появляются новые перспективы.
Тенпо, не уловив сарказма, спросил:
- Как можно научить геккона сабельному бою?
Годжун заперхал, а Полоз мечтательно ответил:
- Они такие лапочки, когда гекконы, - и добавил: - а когда люди - тушите свет. Кроме пытливого ума у внучков появляются ловкие пальцы.
Тенпо сказал:
- Вообще-то, из опыта общения у меня сложилось впечатление, что госпожа Пан Лун - женщина суровая и решительная.
- Это - да, - согласился Полоз. - Когда детки сильно нашалят, она их в булыжники превращает и - по углам, на время становится тихо. Но у меня от такой сцены сердце кровью обливается, вот и умалчиваю... Впрочем, я и сам бываю виноват. Решил как-то на ночь снотворного стопроцентного принять, налил его в кружку.
- На клюкве? - спросил Годжун.
- На кедровых орешках. Иду по коридору, а навстречу - внучка. Глазищи зелёные, волосы светлые, до пола. «Что это?» - спрашивает. Как ребёнку правду ответить? «Чай, - говорю, - только холодный». Она вздохнула жалостливо, головой покачала и как дохнёт на кружку огнём! Вся в меня!!!
Тенпо добавил:
- Не только.
- И что? - спросил Кенрен.
- Пришлось в погреба спускаться за новой порцией, - ответил Полоз.
Годжун сказал с укоризной:
- Теперь дети будут думать, что вода может гореть.
- Не будут. Всё, что может гореть, они уже сожгли и утопили всё, что может утонуть. Теперь до меня добираются. Короче, пошли. Воспитай их, отец, если сможешь.
- А они? - тыча пальцем в подчинённых, жалобно спросил Годжун. - Хотя бы, генерал...
- А они, - сурово ответил Полоз, - в отличие от тебя, подарки мне дарили практически безопасные!
- Не хочу вас пугать, но, судя по мёртвой тишине, дети что-то замышляют, - сказала Хозяйка Медной горы, после чего обернулась камнем.
- Агв... - задумчиво произнёс Годжун и пропал, а в пещере появился ручей.
- Караул! - завопил Полоз, но не было караула, караул он беспечно оставил на Небесах.
Вот, если бы Кенрен...
Годжун, последнее время непривычно благодушный и, по личному мнению маршала Тенпо, совершенно обленившийся, вызвал пресловутого маршала к себе в кабинет. Тенпо ничуть не удивился - предстояло очередное совещание - собрал документы и пошёл. Вопреки обыкновению, взгляд драконьего глаза излучал неизъяснимую злобу, впрочем, как и сжатые кулаки. Заметив прибывшего, Годжун грозно поднялся со стула.
- Зачем, спрашивается, маршал, - прошипел он, опираясь когтями на столешницу, - вы украли у меня картинку?!
Маршал поправил перекошенные очки и совершенно искренне возмутился:
- Ничего я у вас не крал! Да и картинки все на месте!
После чего показал пальцем.
читать дальше
Маршал Тенпо, вернувшись из штаба армии, остановил свои дивные очи на генерале Кенрене и сказал задумчиво:
- Приплыли.
читать дальше
Деревья сонно шуршали листвой. Сверчки скрипуче переругивались, затихали и снова принимались пиликать на разные голоса. Тихо потрескивал костёр, огненные паучки пробегали по обугленным поленцам, искры выстреливали в небо, падали и, шипя, тонули в остатках чая. Бойцы нескольких групп, которым на рассвете предстоял бой, меланхолично дожёвывали поздний ужин. Спать никому не хотелось, все думали о завтрашнем дне. Пёстрое от летних созвездий небо медленно поворачивалось вокруг неяркой Полярной звезды. Тревожная тишина дёргала за нервы, однако молодёжь стеснялась начать разговор, да и старики тоже не торопились высказаться о несчастливой судьбе солдата в Тенкай.
- Вот и возвращаются прежние времена, - глубокомысленно вздохнув, изрёк командир сводного отряда. - Снова нижний мир заполонили монстры и снова воины Верхнего мира призваны героически запечатать еретических существ - исчадий тёмной жизни.
Все бойцы согласно закивали, но никто из них так и не выразил по замысловатому поводу оптимизма.
- Рёсэн-доно, - спросил боец из молодых, - а как действует запечатывание?
- После выстрела монстр становится неподвижным и безопасным, - последовал чёткий ответ.
Однако что это означает по сути, командир и сам не знал.
- Рёсэн-доно, а правда, что давным-давно нашей армией командовал настоящий дракон?
Не так уж и долго по небесным меркам длилось это «давным-давно», когда вишни ещё не приносили плодов, случился бунт, приведший к огромным потерям в Западной армии. С тех пор ками, желающие рискнуть своей вечной жизнью, если и выбирали путь воина, то предпочитали пройти его вместе с более удачливыми подразделениями. Но как-то, в один прекрасный день, главнокомандующие Северной, Восточной и Южной армиями разом отказались принимать пополнение. Сделали они это совершенно добровольно, правда Тигр неделю прихрамывал, а Феникс от каждого резкого звука приседал и оглядывался, однако на такие мелочи никто благоразумно не внимания обращал. После демарша командиров Западная армия возродилась, но состояла она теперь, в основном, из новичков. К тому же, на Небесах о смертоубийствах старались не думать и, вообще, разговоры об ужасных событиях прошлого считались неприличными. Постепенно ками, осведомлённых о подробностях бунта, в Западной армии практически не осталось.
- Правда, - снисходительно согласился не такой уж старый Рёсэн. - Командовал когда-то Дракон нашей армией.
Бойцы, оживившись, оторвались от созерцания звёздного неба. Мысли о бесконечности вселенной и перспективе не разделить с ней эту приятную особенность бытия отошли на второй план.
- Это был очень страшный дракон? - поинтересовались бойцы.
Рёсэн почувствовал, что под действием сказочных чар рассеиваются страх и неуверенность его подчинённых, и развил успех.
- Да. Могучий, страшный был дракон, и, вообще: хвостом как долбанёт...
Бойцы, уже познавшие азы военной жизни, настороженно уточнили:
- По кому долбанёт?
- По монстру, конечно! - удивлённо ответил Рёсэн, спохватился и добавил: - Своим от него тоже доставалось, в целях повышения бдительности и улучшения дисциплины.
Солдаты, подтягиваясь к сказителю, зашуршали спальниками и подсохшей травой. В огонь полетели дрова, а рядом с костром пристроился котелок для новой порции чая. Рёсэн посоветовал:
- Не упивайтесь, а то всю ночь по кустам шнырять будете.
- Можно подумать, кто-то прямо сейчас ляжет и заснёт, - пробурчал командир четвёртой группы, которого начальником не поставили.
Он незаметно приложился к фляжке и, кстати, сделал это уже не первый раз за сегодняшний вечер.
- А куда же дракон потом подевался? - спросил не по-армейски любознательный боец.
- Не знаю, я его никогда даже и не видел, - неохотно признался Рёсэн. - Мне о драконе командир рассказывал. А командир ещё до бунта Четырёх в армии служил, смог выжить, но потом быстро ушёл в отставку. Сейчас официально считается, что дракон - в командировке.
Любознательный боец не отставал.
- И что же ваш командир успел рассказать такого неофициального?
- Что Годжун-сама, так звали дракона, уничтожил монстров, напавших на императорский дворец, но был ими тяжело ранен и, по слухам, через некоторое время скончался.
Въедливый боец удивился.
- Откуда на небесах, да ещё в императорском дворце появились монстры?
Рёсэн уже не знал, куда деваться. Потерять перед молодёжью лицо было никак нельзя. Наконец, ответ нашёлся.
- Их породил преступный учёный-генетик.
- А как его звали?
Покопавшись в ненаучной своей памяти, Рёсэн брякнул первое подходящее по смыслу:
- Вер Над Кий. Нет! Во Вила.
Вопросов временно не стало. Потом они появились снова.
- Почему же нам не назначили нового командира?
Фантазия Рёсэна закончилась, и он рявкнул:
- Думаешь, так просто найти подходящего дракона?! Прямо пруд везде пруди этими драконами?! Этих!!!
Любопытный боец с объяснением командира был согласен, поэтому он добавил грустно:
- Скорей бы нашли. Вместе с драконом воевать куда сподручнее. Тем более: «хвостом, вообще».
Рёсэн обрадовался возможности под сенью невидимых драконьих крыл провести воспитательную беседу.
- Будь с нами Годжун-сама, ты бы сейчас не болтал у костра, а спал. Ну, или усиленно делал вид, что спишь. Одно слово - король. Э... это... эстет! У дракона в армии знаешь, какая дисциплина была? Чуть что не по нему - виноватого живьём ел. Говорят, одного из четырёх мятежников, бывшего своего подчинённого, Годжун-сама от досады сожрал, - замогильным голосом сказал Рёсэн и, надавив громкостью, добавил: - Не запивая.
Бойцы задумались, представляя себе процесс.
- Нашёл, о чём, на ночь глядя, рассказывать, - пробурчал командир четвёртой группы. - Мне старший брат говорил, что после бунта тел взрослых мятежников не нашли. Что ж, дракон, по-твоему, всех троих слопал? Нет, преступников унесла чудесная сила.
- Делиться надо, - невпопад заметил Рёсэн и принял протянутую фляжку.
Через несколько минут он уже спал чутким сном бывалого воина. Несколько минут стояла относительная лесная тишина, потом в дальних кустах послышались громкие шорохи, невнятные сдавленные восклицания и сбивающиеся шаги. Судя по звукам, от кустов к костру шла нетрезвая лошадь. Постепенно из темноты проступили две фигуры, одна мутнее другой.
- Рёсэн-доно, - жалобно позвала фигура, одетая в форму западной армии.
- Поганец! - завопил немедленно проснувшийся Рёсэн. - Как ты посмел покинуть пост?!
- Я ёкая поймал, - оправдался боец.
И, правда, за шкирку доблестного небесного воина держал долговязый, угрюмый ёкай. Единственный глаз неухоженного бродяги полыхал алым светом. Но, возможно, это были отблески костра.
Обычно, повстречав на земных дорогах мелких ёкаев, небесные воины демонстративно их не замечали, и те могли уйти невредимыми. Но чтобы ёкаи сами приходили погреться у костра?! Надо было срочно найти объяснение небывалому событию. Вопрос: в каком случае ёкай может вести себя так навязчиво и самоуверенно? Ответ: или отряд небесных воинов уже окружила тысячная армия этих монстров, или ёкай чокнулся. Или, что ещё хуже, он обладает особенными волшебными качествами.
- Ходят тут, - угрюмо сказал Рёсэн, которому отчаянно не нравилась перспектива боя с неведомым волшебником, да и попадания в окружение - тоже.
- Не ходят, а прибывают, - раздражённо возразил ёкай, - для дальнейшего прохождения службы. С целью осуществления, так сказать, общего руководства.
- Да?! - изумился Рёсэн. - А руководство чем ты собираешься здесь осуществлять?
Екай отпустил незадачливого караульного, изобразил военную осанку и сказал кислым голосом:
- Уже вижу, что тут нечем руководить. Лежат какие-то червячки в спальных мешках. Хотя, червячки, стоящие в мешках по стойке «смирно», меня бы тоже не обрадовали. Кстати, чай у вас, - ёкай наклонился к котлу и плеснул коричневой жидкости в свободную кружку, - низкого сорта. Сахар где?
- Вот наглец! - возмутился Рёсэн. - Сейчас мы тебе рога-то поотшибаем! Яодзо!
- Есть! Поотшибаем! - молодцевато откликнулся мощный Яодзо и засопел, тщетно пытаясь вылезти из застёгнутого спальника.
- Нет! - возразил ёкай, - я не буду ждать появления из куколки вашего упитанного мотылька. Лейтенант Рёсэн, представьтесь по форме.
Ну, тут вообще-то, стало тихо, только Яодзо ещё пыхтел по инерции, однако вскоре и он затих. Лицо ёкая на глазах делалось всё кислее и кислее.
- Ёкай видит лычки и слышал твоё имя, - подсказал кто-то из самых разумных бойцов.
Было заметно, что всех давно уже перестали интересовать завтрашние монстры. Рёсэн выдохнул лишний воздух. Он судорожно пытался придумать, почему лицо возмутителя спокойствия, несмотря на безусловную чужеродность, представляется отдалённо знакомым. Рёсэн вспоминал методички по классификации ёкаев, изображения особо опасных чудовищ и колдунов, но ничего, кроме стен карцера не вспоминалось. Реминисценции вырисовывались родные, однако, какие-то невесёлые. «Собственно, - подумал Рёсэн, - надо бы ответить ёкаю, он же вежливо спрашивает и ассоциируется с нашим собственным армейским карцером».
- Лейтенант Рёсэн, командир восьмой группы, - ответил Рёсэн. - В данный момент - командир временного соединения и ответственный за проведение операции.
Ёкай, покивав головой, сказал с большим сожалением:
- Увы, это я - ответственный за проведение операции.
Рёсэн иронично вздёрнул бровь, радушно улыбнулся и сказал:
- Рад нашей встрече!
Ёкай, не оценив иронии, приказал:
- Вольно! Все свободны. То есть, разойдись.
Все и рады были бы немедленно стать свободными, но Рёсэн свободолюбия подчинённых разделить не мог, поэтому он ехидно спросил:
- Да? А где ваше предписание?
Ёкай пожал плечами.
- Ну... давайте чистый лист бумаги.
Появление второго, экзотичного командира настолько вдохновило бойцов, что нашёлся не только чистый лист, но и заправленный паркер с золотым пером. Екай, удовлетворённо кивнув, под любопытными взглядами начертал: «Предписание. Ответственным за операцию «Убля» назначается Л.В. Годжун. Подпись - Л.В. Годжун».
- Вот, все дела, - сказал ёкай и, помедлив, всё-таки вернул ручку владельцу.
Кто-то из бойцов спросил растеряно:
- Дракон?
- Лун, - уточнил Годжун. - Вон, в подписи: «Л» и точечка.
Что-то, вроде бы, начало проясняться. Яодзо, наконец-то вылупившийся из спального мешка, жалостливо и разочаровано сказал:
- Значит, вы уже вернулись из командировки? Тяжёлая она, наверное, была.
Годжун, нахлобучив повязку на самые брови, сделал такое лицо, что перед глазами Рёсэна явственно всплыла изрисованная карикатурами стена карцера. Половина, если не больше, весёлых и не очень картинок повествовала именно об этом долговязом красноглазом чешуйчатом ёкае. Годжун неприязненно ответил:
- Если кто-нибудь при мне ещё раз произнесёт слово «командировка», я его... вообще!
- Вот ужас! - сказал кто-то из бойцов. - Если бы «в частности», а то «вообще»! Хвостом. Которого не наблюдается.
- И шутить при мне следует деликатно, то есть настолько тонко, чтобы я шуток совсем не замечал. Ну, что? Меня действительно никто не помнит?
В толпе бойцов произошло краткое, но бурное шевеление. Выпихнутый в качестве щита вперёд командир третьей группы отдышался и дипломатично ответил:
- Небеса чтили вашу память.
- И совершенно напрасно! - раздалось в ответ. - Память у меня плохая, постоянно всё забываю. Особенно - перечень взысканий, разрешённых уставом. Поэтому часто приходится импровизировать.
Годжун скинул с плеча походный рюкзак, звякнувший и булькнувший.
- Через полчаса - командиры групп - сюда. Будем меня вспоминать. И ещё кое-кого.
Бойцы расселись вокруг костра, приняли небрежные позы и, кто - из-под ладони, кто - из-под чёлки, принялись изучать вновь обретённого командира. Годжун потоптался на месте, причесал пятернёй волосы, заплёл их в косу и замер. Казалось, дракон впал в ступор. Впрочем, он скоро очнулся и занялся своими вещами. Не успел Годжун вытащить из рюкзака то, что он хотел вытащить, а что именно, никто так и не узнал, потому что Годжун ничего вытащить не успел, как уже было сказано выше. Короче, не прошло и пяти минут после обретения главнокомандующего, как у костра появился расхлыстанный чернявый парень, одетый в форму генерала Западной армии. Он ловко соткался из тьмы и сразу заблестел белозубой улыбкой. Всем сразу показалось, что улыбчивый тип раздел в лесу настоящего генерала и напялил на себя его форму. Бойцы насторожились. Рёсэн, не до конца сбросивший груз ответственности, поднялся на ноги. Привычно, будто делал это бессчётное число раз, Годжун ладонью помахал у горла, парень страдальчески закатил глаза, тяжко вздохнул и застегнул ворот шинели.
- Между прочим, - сказал он совершенно непочтительно, - кто бы говорил!
Годжун, который пока что не сказал наглецу ни единого слова, осведомился:
- Что такое?
Держась на расстоянии, парень потыкал пальцем.
- Вы-то сами во что одеты?
Одет Годжун был в серую, а, вернее, посеревшую от страданий и невзгод куртку, капюшон которой украшал белый клочковатый мех. Обдумывая ответ, дракон застегнул расстёгнутый карман, отряхнул обшлаг и гордо сообщил:
- В курточку. В тёплую и немаркую курточку. Белую шинель для спуска жалко, стирай потом. Надо будет для всех остальных бойцов Западной армии полевую форму ввести. Чтоб и в жаркую пустыню, и в комариное болото, и в ледяные скалы, бегом, вприпрыжку, не путаясь в полах шинели. От!!!
Парень протестующе замотал головой.
- Я не хочу в комариное болото!
Годжун легкомысленно пожал плечами.
- А придётся.
- «Вы обязаны следовать приказу», - шёпотом подсказал парень.
Годжун кивнул.
- Спасибо, Кенрен. Трудно возвращаться к самому себе. Да, кстати. Стройся!!! - голосом, срывающимся на пронзительный писк, совершенно неожиданно завопил Годжун.
С неба попадали оглушённые ультразвуком летучие мыши. Бойцы пригнули головы и окаменели. «Т-р-р», - в полной тишине возмутился самый наглый сверчок. Годжун прокашлялся и повторил рашпильным баритоном:
- Строй! Ся! Па! Ранжиру.
Бойцы отмерли, повскакали и засуетились, выравнивая шеренгу. Кенрен уверенно занял правый фланг.
- Представляю, - правильным командирским голосом сказал Годжун. - Генерал Кенрен, на время операции он назначается командиром сводного отряда.
Количество командиров увеличивалось прямо на глазах.
- Разрешите обратиться? - спросил Рёсэн.
- Валяй, - ответил Годжун и под взглядом генерала поправился: - Обращайтесь.
- А кем тогда будете вы?
- Ответственным за операцию, - недоумённо подняв брови, ответил Годжун.
Рёсэн сказал нерешительно:
- Мне всегда казалось, что командир и есть ответственный.
Кенрен подошёл к Рёсэну, по-дружески положил ему руку на плечо и попросил:
- Пусть Хакурю побудет ответственным. Тебе жалко, что ли?
Рёсэн не нашёлся, что ответить, а остальные бойцы реплики не расслышали. То есть - не расслышали абсолютно все. Кенрен вернулся к командиру и с укоризной в голосе спросил:
- Годжун-сама, почему же вы меня у реки не подождали?
- Я вас ждал некоторое время, - ответил Годжун, - но потом меня поймали.
- Вас?! Ого! - обрадовался Кенрен. - Толковые ребята. А то я подумал: ослы какие-то. Иду на свет костра - периметр открыт. Подходи, кто хочешь, убивай, кого хочешь.
Строй стоял и повинно молчал.
- К тому же, у огня ждать веселее, чем там, с каппами, - добавил Годжун.
Кенрен покивал, улёгся на тёплую землю у ярких углей и со вкусом закурил сигарету.
- Ге-не-рал, - негромко позвал Годжун.
- Ах, да! - ахнул Кенрен и вскочил на ноги. - Бойцы, вольно. Давайте знакомиться. Представляюсь по поводу вступления в новую должность. Кенрен.
Далее последовала обычная процедура знакомства и, наконец, законное «разойдись».
- Извините, Годжун-сама, - сказал Рёсэн. - Мы уже поужинали, но сейчас что-нибудь для вас изыщем.
- Не надо, - отмахнулся Годжун.
Он кивнул на свой рюкзак, и Кенрен принялся вытаскивать из него продукты. Сухари Годжуна не заинтересовали, а вот при виде банки со сгущёнкой он обрадовался, засуетился и тоненько пискнул:
- Молочко!
- В блюдце налить? - тихо, но свирепо спросил Кенрен.
Годжун прекратил радоваться, без всякой суеты выхватил банку из рук генерала и ловко вскрыл её когтистым пальцем.
- Почему вы палатку не взяли? - спросил дракон и поймал тягучую струйку сгущёнки на тонкий длинный язык.
Кенрен, сжимая в кулаке сухарь, ревниво следил за сгущёнкой, остальное генерала интересовало не слишком.
- А зачем мне её брать? Тенпо нашу походную прихватит.
Годжун присосался к банке, глядя поверх её края на голодного генерала, потом отклеился и, облизнувшись, спросил:
- Вы будете лежать рядом с маршалом, а я - на его груди. Как обычно. Да?
Кенрен представил картину и понял, что при таком раскладе лично ему придётся спать под звёздным небом у костра. Впрочем, генерала это не очень расстроило.
- Ну и ладно, всё равно ночь скоро кончится.
- Верно, - согласился Годжун, - эта ночь скоро кончится.
Кенрен взвился:
- Вы же сказали, что только на сутки...
Годжун вздохнул.
- Нет. До полного просветления ума. После того, как маршал на совете забылся и, читая текст, почесал меня за ухом, я понял, что реабилитация вам жизненно необходима. А лучше всего для этого подходят ординарные боевые действия где-нибудь подальше от любопытных глаз.
Возмущённый Кенрен попытался завладеть сгущёнкой, но Годжун зашипел, источая жар невидимого пламени, и руку пришлось отдёрнуть. Кенрен возмутился:
- Мы, значит, с маршалом такие плохие?! А кто испепелил принесённые советником бумаги?! Но сбежал советник не от пожара, он сбежал от вашего весёлого и кокетливого одноглазого взгляда.
Годжун оправдался:
- Это было сразу после превращения и возвращения на Небеса, в самом начале!
- Напомнить, что было в самом конце, то есть вчера?
Годжун кивнул и отдал Кенрену подозрительно лёгкую банку сгущёнки.
- Вы сами, своими же словами, подтверждаете мою правоту.
В кустах затрещало.
Бойцы поняли, что у спектакля существует, по меньшей мере, ещё одно, третье действие и расселись полукругом. Пред жадные очи зрителей из кустов, не этих, родивших сразу двух новых командиров, а тех, что несколько левее, явился растрёпанный молодой человек в перекошенных очках и испачканном лабораторном халате. Брюки явившегося были закатаны, кончики галстука - запихнуты в нагрудный карман халата. Ботинки и носки молодой человек держал в руках. С его появлением явственно потянуло сырым, тяжёлым запахом свежевыкопанной могилы. Впрочем, имелась и более живописная подробность: с ног и до головы очередной гость был оплетён мелким плющом, глянцевые листья которого в тусклом, неверном свете костра отсвечивали бордовым. Подул ветерок, и усики плюща, зашевелившись, потянулись к огню.
Молодой человек плечом поправил очки, дико блеснул изумрудными очами и шагнул к генералу Кенрену. Совершенно, казалось бы, без всякой причины бравый генерал издал непонятный звук: то ли хихикнул, то ли ойкнул, то ли кашлянул, и юркнул за Годжуна. Годжун попытался отпрыгнуть от нового гостя, но, подпёртый со спины подчинённым, остался стоять на месте. Он медленно выдохнул, протянул руку и дёрнул за хвостик плюща. Веточка оторвалась. Обнюхав трофей, Годжун оборвал с гостя ещё несколько цепких фрагментов флоры, горделиво выпрямил спину и величественно сказал:
- Маршал, приведите, наконец, себя в порядок, а то перед бойцами неловко. Генерал, что вы за моей спиной отираетесь? Извольте помочь старшему по званию.
- Это же, - прошелестело от костра, - еретик, погубивший охрану Императора. Тот, которого мастер Сё остановил ценой своей жизни.
- Мастеру Сё ещё сильно повезло, - недобро усмехнулся Годжун и добавил ледяным голосом. - Это не еретик, это - маршал Тенпо. Оксюморон какой-то, практически... За подвиги в нижнем мире Тенпо-доно прощён и возвращён на службу в Западную армию в качестве ёкая... моего начштаба. Ясно?
- Не бойтесь, ребята, маршал не страшный, - обдирая с командира плющ, радостно сообщил Кенрен. - Палатка где, вечнозелёный ты наш?
Маршал махнул рукой по направлению к кустам, из которых появился, и ответил:
- Там.
- Тенпо-доно, - потребовал Годжун, - объясните своё появление. Не появление вообще, а появление в симбиозе с растительностью. А то знаю я вас.
- Разве это симбиоз? - мечтательно ответил Тенпо. - Вот раньше, бывало... Кх. Прибыл я на оговоренное место - излучина реки, напротив - остров. Палатку с собой тяжёлую взял, трёхместную, вовремя вспомнил, что Хакурю за последний месяц несколько подрос. Извините, Годжун-сама. На условленном месте, конечно, никто меня не ждал, только окурки валялись и фантики от конфет. То, что фантики не были съедены вместе с конфетами, показалось мне положительной тенденцией. Ну-ну-ну, Годжун-сама, не сердитесь, я же сказал «положительной»!
- Если учесть, что съеденные фантики ты просто не мог наблюдать... - встрял Кенрен.
- Исходя из вашей логики, генерал Кенрен, - холодно сказал Годжун, - вы тоже часть окурков вполне могли не выбросить, а проглотить.
- Согласен, - кивнул Тенпо, чем остановил перерастание обычного конфликта в немирный. - Увидев на берегу безобразный натюрморт, я понял, что тащить палатку придётся самому. Вот, кстати, ваши останки. Нехорошо мусорить. Да. Костра за кустами и деревьями видно не было, но дым от него стелился над водой, искажая приятные запахи природы.
- Не скажи, - возразил Кенрен. - Когда голоден, запах костра дороже любого цветочно-стружечного аромата. Но только не сегодня. Сегодня костёр бесполезен, сгущёнку кто-то досуха выдоил, жрать нечего.
- Молчи, развратная каппа, - противным тенорком шепнул Годжун. - Тем более что у нас полный рюкзак сгущёнки и всякой другой вкусной еды, которой вы меня во время путешествия постоянно обносили.
- Мне свернуть доклад, Годжун-сама, или продолжить? - улыбнувшись, спросил Тенпо.
- Продолжайте, маршал.
- Возможно, я выбрал не лучшую дорогу, но среди кустов мне померещился прогал, а идти по нему казалось удобнее, чем по глухой чаще. Постепенно я вышел к оврагу и сразу за ним увидел свет от костра. Наверно, следовало бы овраг обойти, но уж очень хотелось... поскорее с вашим, Годжун-сама, рюкзаком встретиться. В овраг я спустился очень удачно, передохнул, попил из ручейка и полез по склону наверх. Долез, практически, до конца, осталось только ухватиться за свисающую траву и подтянуться.
Тенпо замолчал, посмотрел на свои руки, на ботинки в них и остервенело швырнул обувь на землю.
- Маршал?! - удивился Годжун.
- Тренироваться надо, - самодовольно осклабился Кенрен. - А то мы всё больше фейерверками баловались и ёкайскими фокусами.
- Это была не трава, это была ежевика и жутко прилипчивый плющ. В общем, я скатился на дно оврага.
- Вы, маршал, - оторопело сказал Годжун, - всегда были таким самоотверженным и никогда не боялись боли.
- Но я никогда не был внезапно самоотверженным, - пробурчал Тенпо. - Ну, вот, например, если бы вас во время совещания укусила чернильница? Вы бы несколько удивились, да? На дне оврага я снял рюкзак, в котором нёс палатку, и вымыл в ручье руки. Это стало моей второй ошибкой. Выяснилось, что стены оврага глинистые, мокрыми руками хвататься за них крайне неудобно. Тогда я разулся и зашвырнул ботинки наверх, отрезав тем самым себе путь к отступлению. Вот тут произошло самое страшное.
- Прямо даже теряюсь в догадках, - внимательно осмотрев Тенпо, сказал Кенрен.
- Ситуация показалась мне смешной, - пояснил Тенпо.
- Она и мне показалась смешной, я чисто из вежливости не смеюсь, - признался Годжун. - В смысле, ничего тут смешного нет. Кх.
- Дело в том, - продолжил маршал, - что, оказывается, карабкаться по отвесному, глинистому склону оврага, давясь от смеха, гораздо труднее, чем не давясь. Пару раз я руками на галстук наступил, едва не задушился. Пару раз - ногами. Весь в плюще извалялся. Короче, я - здесь, а палатка - на дне оврага.
- Генерал Кенрен, - строго сказал Годжун, - вам задание понятно?
- Палатку тащить? - уныло спросил Кенрен.
- Силами пяти бойцов организовать доставку ценного военного имущества, - ответил Годжун, - а то мы так до осени воевать не начнём. И не ржать там!
Зря он это добавил.
Зазвучали команды, началась возня у тента, отведённого под склад. Прерываясь на приказы, Кенрен оптимистично рассказывал о том, как надо вязать страховочный трос, чтобы из петли не выпасть. Потом голоса стали тише - спасательная экспедиция отправилась к оврагу. Тенпо прищурился на костёр и оживился.
- Чай! Это именно то, что мне теперь нужно!
- Да? - фыркнул Годжун. - Ну, если вам по вкусу горелый веник, заваренный в ведре...
Тенпо плеснул себе пахнущего дымком чая и не без лукавства спросил:
- Так, говорите, тут обитают страшные монстры? Я видел следы на том берегу реки, благо она неширокая, и должен признать, что следы показались мне знакомыми. Только к монстрам они отношения не имеют. По моему скромному мнению.
Годжун посмотрел куда-то в темноту и начал излагать текущую военную мысль.
- Ниже по течению, на заливных лугах левого берега речки Убля водятся крупные животные, довольно опасные на вид. В полдень они приходят к реке попить воды.
Тенпо осведомился:
- Это не те ли опасные рогатые животные, которых в нижнем, да и в нашем мире называют коровами?
Годжун кивнул головой.
- Именно те. Я, когда сообщал Довэню о своих планах, так и сказал: крупный рогатый скот. После этих слов у Чиго случился родимчик. Несчастный никак не мог успокоиться, он тыкал в меня пальцем и периодически мычал. Только икота остановила припадок. Надо сказать, мычал Тигр очень даже правдоподобно.
Не желая комментировать действия высших командиров, пусть и чужих, Тенпо быстренько отпил чая и шёпотом спросил:
- Неужели зверобоги одобрили ваш эксперимент?
Годжун, надменно посмотрев на своего военного гения, ответил:
- Фэй назвал его тонким психологическим ходом и изощрённым испытанием для психики.
- Чьей? - вежливо поинтересовался маршал.
- Общей! - рявкнул Годжун. - Всемирной.
Тенпо потупился и скромно возразил:
- Если говорить прямо, то мне не кажется, что имитация военной деятельности, да ещё в условиях, близких к пикнику у костра, восстановит наши с генералом навыки. Было бы логичней отправить меня на неделю в штаб, а Кенрена - на плац или в казарму. Тело, оно умное, всё вспомнит.
Годжун возразил:
- Это слишком просто. Мне хотелось создать условия, чтобы и армия присутствовала с её буднями, и наше недалёкое вчера не давало себя забыть. Если при этом мы добьёмся положительного результата, то появится уверенность в том, что прошлое нас уже не догонит. Кстати, Довэню идея понравилась.
Тенпо, тщательно подбирая слова, попытался донести до командира незамысловатую, но, тем не менее, мысль.
- Видите ли, конечно, бойцы неопытны, но вряд ли удастся...
Со стороны оврага раздался грохот, треск, ругань и смех.
- Что за спектакль устроил там придурок, который носит на шее правдивое сообщение «мои мозги летают где-то рядом»? - спросил Годжун.
- Точно не знаю, - ответил маршал, - но, судя по реакции, представление имеет успех.
- Тогда и я пойду, поаплодирую, - сказал Годжун, развернулся и зашагал к оврагу.
Маршал поспешил за ним.
- Ну? - содержательно поинтересовался Годжун у трёх, гнущихся от смеха, бойцов.
В дебрях оврага ухало и хлюпало. Бойцы, увидев самого главного командира, попытались распрямиться и ответить.
- Этот... генерал, он вниз сполз и нам говорит: «надо прочность страховки на отрыв проверить». Потом без всякого предупреждения - дёрг за канат.
- Неужели канат порвался? - изумился маршал.
- Генерал вяло так сказал и сразу - дёрг!
- Это мы уже поняли, - сдавленно выговорил Годжун. - Что дальше?
- Мы за канат толком ухватиться не все успели, а Дидзо - успел, - клацая непослушными челюстями, продолжил боец. - И до того крепко он этот канат держал, что вместе с ним в овраг улетел, прямо генералу на голову.
- После чего вы наконец-то начали вести себя рационально? - тихо, но уже с грозовыми прожилками поинтересовался Годжун.
Бойцы перестали хихикать.
- Продолжайте ваше печальное повествование, - приказал Тенпо.
- Они пытались выбраться, помогая друг другу, но это было очень... непродуктивно. Потом Кенрен-доно долго выкидывал канат к нам наверх, а канат никак не долетал. Тогда генерал рассердился, скатал канат бухточкой и того.
- Кенрен! - взвыл Годжун. - Или вы мне сейчас же скажете, что в устах вашего бойца означает слово «того», или я вас... накажу... дистанционно.
- Я, - откликнулся из недр генерал, - сил не рассчитал и канат на дерево закинул. Невезуха!
- Печально, - согласился Годжун. - Достать не пробовали?
- Пробовали, - донёсся из густой кроны тонкий жалобный голос. - Меня, как самого ловкого, доставать послали...
- Ну, так быстрее доставайте! - приказал вполне уже влившийся в коллектив спасателей Годжун. - Что вы там сидите, как ворона без сыра?!
- Я ни быстрее, ни медленнее двигаться не могу. Страшно очень.
- Что там может быть страшного?! Не видно же ничего!
- Ветки тонкие, качаются, а внизу - овраг. И, да, ничего не видно.
Годжун, поразмыслив, решил.
- В первую очередь достаём Кенрена. Вернее, палатку, но палатка сама не вылезет, поэтому достаём Кенрена. Станьте там в овраге друг на друга.
Тенпо предложил:
- Дидзо низенький и хилый. Вот если бы вы, Годжун-сама, спустились к ним и помогли Кенрену...
Годжун, заметив в темноте сияющие любопытством глаза бойцов, отрезал:
- Не надейтесь! Ишь, изготовились! Плохая идея. Думайте, маршал!
- Есть думать! Придумал! Кенрен, если идти направо, то через тридцать шагов овраг кончится. Палатку захвати.
- Маршал, - спросил Годжун, - когда вы это придумали?
- Когда в овраге сидел, - честно ответил маршал. - И мне там очень скучно было одному. Кенрен, в конце оврага меня подожди.
В конце оврага Кенрен, при виде маршала, заныл:
- Злой ты стал. Ёкайское происхождение так изо всех пор и сочится.
- Отставить жалобы. Дидзо, возьмите палатку и следуйте в лагерь.
- Типа, без свидетелей извиняться удобней? - осведомился Кенрен.
- Нет, нам поговорить надо. Похоже, Хакурю впал в детство, вернее, наш Годжун впал в прошлую реинкарнацию. Он хочет напугать бойцов коровами.
Кенрен помотал головой.
- Что-то я в овраге устал. Ты проще излагай.
- Годжун хочет в качестве монстров представить бойцам коров.
- А местных жителей, когда мы их стадо перекоцаем, он представить не хочет? В качестве монстров?
Тенпо поправил очки.
- Возможно, Годжун сильно поумнел. Настолько сильно, что я его не понимаю. Или одно из двух, но лицо командира надо спасать.
Кенрен пристукнул кулаком ближайшее дерево.
- Если не лицо, - сказал он, - то жопу - точно. И быстрее, а то уже светает.
Действительно, небо медленно, но неуклонно серело, казалось, что тускнеющие звёзды отдают ему свой свет. Исчезли летучие мыши, защебетали птички.
- Где вы так долго ходите?! - встретил подчинённых неласковым вопросом, Годжун тут же отдал приказ: - Строй-ся!
Сонные бойцы взбодрились, похватали оружие и стали в две шеренги.
- Следуйте за мной.
Колонна двинулся к реке. Несколько раз, на ходу, Кенрен пытался ухватить командира за рукав, но это ему так и не удалось. В конце концов, голова колонны небесных воинов остановилась на крутом берегу. Где-то внизу плескались рыбы, квакали лягушки, журчала вода. На лугу другого, пологого берега реки в тающем тумане бродили бурёнки. Кроме них крупных живых существ в округе не наблюдалось. Крепкий телом и простой душой Яодзо, увидев коров, воскликнул:
- Да я с этими монстрами всё детство провёл. Мои родители продают сливки в столичные кофейни.
Бойцы заметно обрадовались и начали, хихикая, шушукаться.
- Тихо! - крикнул Кенрен. - Родители Годжуна-сама, в отличие от ваших, не занимались животноводством. Он обознался, с кем не бывает?
Годжун возмутился:
- Вы, Кенрен, опять плетёте какую-то херню, вместо того, чтобы поправить несмышленого бойца. Те, на кого мы охотимся, появятся позже, чтобы напасть на коров! Вот тут мы их и подстережём. Ясно?
Бойцы приуныли.
- Ясно, - ответил Рёсэн.
Неожиданно в утренней тишине послышались странный гул и утробное урчание, совершенно не свойственные пасторальному пейзажу.
- Монстры!!! - крикнул кто-то из хвоста колонны.
Годжун с нелогичным воплем «какие ещё монстры?!» бросился туда, Кенрен и Тенпо кинулись за ним. Неуклюже кренясь на ухабах, по бездорожью медленно ползли три машины военного назначения. На их броне дремали камуфлированные люди в касках.
- Танки! - ахнул Кенрен. - Ух, ты!!! Настоящая война!
- Точнее, БМД-4. Местные, - поправил его Тенпо. - К чему бы это?
Годжун сказал сурово:
- Кенрен, немедленно прекратите!
Что именно хотел прекратить Годжун, осталось неясным, но Кенрен по своему, по-кенреновски, понял командира. Генерал рванулся вперёд, выхватил пистолет с широким дулом и прямо перед носом головной машины взрыхлил землю парой сигнальных ракет. БМД остановилась, в тусклых от пыли фарах машины загорелось изумление. Бойцы на броне проснулись и отползли к корме. Из люка машины высунулся одетый в камуфляж крепкий парень. Поморгав, парень недоумённо спросил:
- Виталь, кто это?
Неизвестный Виталь так и остался неизвестным, потому что промолчал.
- Западная армия, - честно ответил Кенрен.
- Южный округ, - в свою очередь сообщил парень. - Капитан Симоненко.
С брони второй БМД крикнули:
- Что это у них за форма? Эмблемы стрёмные! Вдруг, это хохлы? Через кордон просочились.
Крикнувший немедленно огрёб от соседа подзатыльник. Симоненко грозно рыкнул:
- Сержант Артюх, отставить рукоприкладство! Задолбал ты уже народы мира своим интернационализмом! Кто тут у вас за главного?
Кенрен, прикинув расклад, ответил:
- Капитан...
Столь резкого понижения в звании Годжун не стерпел и перебил подчинённого:
- ...первого ранга Годунов. Леонид Васильевич.
Как ни маскировал Годжун капюшоном рога и уши, человеком, а, тем более, офицером он от этого не сделался. Капитан Симоненко прищурился, вглядываясь в лицо собеседника, разглядел подробности и прищуриваться немедленно перестал. Рот у него тоже открылся.
- Не делайте по любой причине большие глаза, - посоветовал Годжун. - А то вы рискуете их потерять. У меня лёгкая форма ихтиоза. Болезнь такая. Незаразная.
- А, - сразу успокоился Симоненко. - Что-то форма у ваших солдат...
- К параду готовились, а тут - тревога.
- Я бы этому Мулдашкину... - сквозь зубы процедил Симоненко, а потом добавил в своё пожелание отборной конкретики.
Годжун с ним согласился, пожелав неведомому каптенармусу всякого - разного. Симоненко обрадовался - страшный на лицо капитан первого ранга оказался не заносчивым, понимающим, своим в доску мужиком.
- Разрешите обратиться? - спросил капитан.
- Обращайтесь.
- Где тут Чёртов Лог? А то едем, едем, а его всё нет, хотя по карте уже два часа, как должен быть.
С брони напомнили:
- Помнишь, перед отправкой нам хер майор говорил чего-то о разрыве спутниковой карты.
- Давайте сюда вашу карту, - распорядился Годжун.
Симоненко протянул ему навигатор. Годжун навигатор брать не стал, побрезговал, вместо этого он вытащил из кармана большой, изрисованный узорами шёлковый платок. Платок Годжун расстелил прямо на броне БМД.
- Ух, ты! - восхитились бойцы, а один из них спросил: - Где же такие карты выдают?
Годжун пробурчал: «где надо, там и выдают», а Симоненко снисходительно заметил:
- Темнота ты гражданская, в ГРУ испокон веков полевые карты рисуют на шёлке. Карта получается невесомой, компактной, она не рвётся, не мнётся, не размокает.
Стало очень тихо.
- Прошу прощения, товарищ капитан первого ранга. Я понимаю, бдительность.
Годжун промычал невнятное и ткнул пальцем:
- Вот на этой развилке вы с маршрута сбились, всё сильнее отклоняясь от цели. Не мудрено, местность здесь однообразная.
- Бля..кая коробка! - огорчился капитан.
- Ничего. Хуя...те вон к той роще, дальше по прямой, постепенно вернётесь на маршрут. Да, кстати...
Кенрен закашлялся и попытался отвлечь командира:
- Эй, как тебя там, товарищ капитан высокого ранга...
Но, к счастью, генерала никто не услышал. Выяснилось, что даже такие разные военные, как главнокомандующий Годжун и капитан Симоненко, вполне могут разговаривать о службе, командирах и подчинённых, используя незначительное количество междометий и специальных терминов. Хотя, конечно, разговаривали они в полном соответствии с правилами субординации.
- Разрешите задать вопрос?
- Разрешаю.
Понизив голос до шёпота, капитан Симоненко тревожно спросил:
- А нас потом куда? Дальше?
Несмотря на наличие собственной армии, расстраивать обладателя трёх грозных машин Годжуну не хотелось, поэтому он ответил:
- Ближе.
В глазах капитана вспыхнуло уразумение обстановки и осознание ситуации. Он понимающе кивнул. Тенпо, догадываясь, что безобразие не может длиться вечно, крикнул:
- Товарищ капитан первого ранга, вас вызывает маршал!
БМД взревели и уплыли в утренний туман.
- А идите-ка вы все... домой, - тряхнув головой, приказал Годжун.
Вечером следующего дня к нему заглянул Довэнь. Выглядел дух земли неприветливо.
- Ты, Жунь, всегда был с присвистом. Но смыться до полудня, нарушив уговор - это слишком! Я лучших своих людей напряг. Монстрами их вырядил. Что за легкомыслие?! - не особенно надеясь на внятный ответ, спросил Довэнь.
Жестяная, криво вскрытая банка, голубеющая на столе коллеги, в смысле влияния содержимого на чёткость сознательной деятельности, его насторожила. Годжун отпил чай из древней фарфоровой чашки, изящной ложечкой зачерпнул сгущёнку и сказал:
- Знаешь, там, на этой Убле, разлом в картах. И такое вдруг из этого разлома полезло!
- Какое? - заинтересовался Довэнь.
- Третья моя сущность! - торжественно произнёс Годжун.
Довэнь повернулся и вышел, дверь тихо за собой прикрыв.
Деревья сонно шуршали листвой. Сверчки скрипуче переругивались, затихали и снова принимались пиликать на разные голоса. Тихо потрескивал костёр, огненные паучки пробегали по обугленным поленцам, искры выстреливали в небо, падали и, шипя, тонули в остатках чая. Бойцы нескольких групп, которым на рассвете предстоял бой, меланхолично дожёвывали поздний ужин. Спать никому не хотелось, все думали о завтрашнем дне. Пёстрое от летних светил небо медленно поворачивалось вокруг неяркой Полярной звезды. Тревожная тишина дёргала за нервы, но молодёжь стеснялась начать разговор, да и старики тоже не торопились высказаться о несчастливой судьбе солдата в Тенкай. читать дальше