
Я белый и пушистый. Я не кролик - я песец.
Мы тут собрались и посмотрели "Форму воды". В целом мне фильм понравился, хотя претензии есть, и их немало. Но разбирать их как-то не хочется. Вместо этого хочу порассуждать на одну тему, которая, как мне кажется, в обсуждении этого фильма весьма не лишняя.
При просмотре я не мог отделаться от такого вопроса:
Если мы считаем, что согласие на секс, данное в ситуации "Переспишь со мной - дам тебе роль в моем новом фильме", не является таким уж добровольным, то как насчет ситуации "Я тебя спасла, я о тебе забочусь, ты от меня зависишь - давай трахаться"?
Или вот смотрите. Если взять современного, адекватного человека и спросить его:
Имеешь ли ты моральное право предлагать секс личности 1) которая находится в подчиненном положении по отношению к тебе и, вероятно, не сможет отказать от страха тебя рассердить и получить проблемы, 2) о которой ты мало что знаешь (например, не знаешь совершеннолетняя ли она, в своем ли уме и т.д., 3) которая, по всей видимости, не до конца понимает, что происходит (находится в состоянии алкогольного опьянения, в шоке, не владеет языком и не понимает, что ты ей предлагаешь)?
Я думаю, большинство (подавляющее большинство!) людей ответит "Нет".
Тем не менее. Мы смотрим фильм, героиня которого влюбилась в амфибию, спасла ее, помучилась на тему того, хорошо ли это - заниматься сексом с амфибией, наконец решилась - и мы ей аплодируем. Потому что молодец же, вива ля свободная любовь, долой предрассудки. Ну или "Фу, как так можно - с амфибией, предательница рода человеческого".
Мы не смотрим фильм с перспективы амфибии, которая попадает к непонятным существам, которые ее преимущественно мучают, а потом одно существо вроде проявляет симпатию, спасает, заботится, даже отпустить обещает, и при этом чего-то явно хочет. Если бы мы смотрели этот фильм так, это был бы другой фильм. И совсем о другом.
В этом плане, я думаю, "Форма воды" находится в плоскости сказок, где Иванушка-дурачок побеждает всех врагов, выполняет все условия и женится на царевне. Иванушка - молодец и герой (без шуток!), он доказывает читателю-слушателю-зрителю что и ты тоже, вот именно ты, можешь так.
А царевна что? Царевну никто не спрашивает.
При просмотре я не мог отделаться от такого вопроса:
Если мы считаем, что согласие на секс, данное в ситуации "Переспишь со мной - дам тебе роль в моем новом фильме", не является таким уж добровольным, то как насчет ситуации "Я тебя спасла, я о тебе забочусь, ты от меня зависишь - давай трахаться"?
Или вот смотрите. Если взять современного, адекватного человека и спросить его:
Имеешь ли ты моральное право предлагать секс личности 1) которая находится в подчиненном положении по отношению к тебе и, вероятно, не сможет отказать от страха тебя рассердить и получить проблемы, 2) о которой ты мало что знаешь (например, не знаешь совершеннолетняя ли она, в своем ли уме и т.д., 3) которая, по всей видимости, не до конца понимает, что происходит (находится в состоянии алкогольного опьянения, в шоке, не владеет языком и не понимает, что ты ей предлагаешь)?
Я думаю, большинство (подавляющее большинство!) людей ответит "Нет".
Тем не менее. Мы смотрим фильм, героиня которого влюбилась в амфибию, спасла ее, помучилась на тему того, хорошо ли это - заниматься сексом с амфибией, наконец решилась - и мы ей аплодируем. Потому что молодец же, вива ля свободная любовь, долой предрассудки. Ну или "Фу, как так можно - с амфибией, предательница рода человеческого".
Мы не смотрим фильм с перспективы амфибии, которая попадает к непонятным существам, которые ее преимущественно мучают, а потом одно существо вроде проявляет симпатию, спасает, заботится, даже отпустить обещает, и при этом чего-то явно хочет. Если бы мы смотрели этот фильм так, это был бы другой фильм. И совсем о другом.
В этом плане, я думаю, "Форма воды" находится в плоскости сказок, где Иванушка-дурачок побеждает всех врагов, выполняет все условия и женится на царевне. Иванушка - молодец и герой (без шуток!), он доказывает читателю-слушателю-зрителю что и ты тоже, вот именно ты, можешь так.
А царевна что? Царевну никто не спрашивает.